Болгарин, создавший семью в Польше, является автором книги, обратившей взор к будущему, но и к прошлому. Книга «Лангария» была продиктована Эмилом Георгиевым – он более десяти лет боролся с глаукомой, которая победила его. Автор представил подробности о книге в беседе с нашим сотрудником

«В книге Вы представляете сотворенную Вашим воображением страну. Говорите, что в ней события и люди являются такими, какими Вы хотите, чтобы они были. Чем является для вас Лангария?

«Лангария – это страна без конкретного географического расположения, без конкретного политического предназначения, просто прекрасная страна, в которой мне бы хотелось жить».

Где во времени расположена Лангария?

«Время не уточняется. Именно такой была моя цель – не фиксировать конкретное время, какие-то конкретные события и участников в них. Это вопрос фантазии и понимания со стороны читателя – самому определить, о каком времени шла речь, о каких людях, какими были их обычаи в то время».

Ваша книга ведет нас по пути войн и столкновений. Почему воюют люди во времени, о котором Вы пишете?

«Война всегда сопутствовала человечеству, почти с тех пор, как первый человек сделал свои первые шаги. По меньшей мере, это пытаются доказать историки. Но для меня война не является способом выражения отношений между людьми. Для меня войны, которые упоминаются в книге, являются войнами против зла, несмотря на период, в который зло появилось. Участники – это отдельные племена, люди, вожди. А и в современной жизни можно найти соответствующие сравнения».

Из Вашей книги мы узнаем о стародавних традициях, об уважении к мудрости, опыту, смелости, патриотизму… Грустите ли Вы по этим позабытым ценностям?

«Да, именно поэтому я их упомянул. Это что-то, чего все больше не хватает. Сам я в детстве, да и по сей день, сталкиваюсь со многими испытаниями. На всем моем житейском пути не хватало того, что я описал в книге как наличие – нечто, что происходило, а теперь его нет».

Откуда у вас чутье к старинному языку, на котором написана книга?

«Специалист, ознакомившийся с текстом, назвал это «родовой памятью». Может быть, это так. Я использовал язык, который слышал в самом раннем детстве и слушаю и поныне среди обычных, простых людей, как мои бабушка и дедушка, друзья в деревне. Если кто-то вникнет в содержание книги и форму выражения, то он обязательно найдет словесные формулы, демонстрирующие исключительное богатство болгарского языка. Если мне не удалось показать это в достаточной мере, значит, я чувствую себя виновным в этом отношении».

Откуда Вам известно такое число старинных обычаев?

«Я признаюсь, что многие из них являются плодом моей фантазии. Я представляю их себе такими, какими я хочу, чтобы они были. Именно так я и описал их».

В молодости Эмил Георгиев был элитным спортсменом. «Я был волейболистом классной команды «Славия»-София. Я горжусь, что играл вместе с некоторыми из самых больших звезд болгарского волейбола. Упомяну лишь Панайота Пондалова, в честь которого назван зал «Славия», А также Брунко Илиева – игрока, а затем и тренера сборной Болгарии по волейболу. И Тодора Пиперкова – тоже тренера сборной, когда она завоевала серебряную медаль на Олимпиаде. Так что большой спорт мне не чужд».

Вы были не только спортсменом, но и строителем…

«Я был одним из немногих специалистов отрасли тяжелого машиностроения в прошлом, которое экспортировало оранжереи за рубеж. В Болгарии такие оранжереи строились по голландской лицензии, и я изучил эту специальность. Затем я меня назначили работать только на объектах за рубежом – я занимался строительством оранжерей, по специальности контрольно-измерительные приборы и автоматика».

Как Вы создали книгу?

«Это было своего рода лекарство от несчастья, которое случилось со мной. Я не мог спать, я даже не знал, когда надо спать. Все время было темно – я не знал, когда начинался день и когда он кончался. Обычно я засыпал, когда мне хотелось спать. У меня не было определенного времени, как у всех нормальных людей, которые определяют свои биологические часы. И, не в силах заснуть, мне оставалось только думать. Или о чем-то плохом, как обычно, или о чем-то другом. А другим была эта книга. Она начала струиться как выпущенный на свободу ручей. Текст этой книги узрел во мне на протяжении около десяти дней. Все приходило само собой – так, как будто бы я читал что-то уже написанное. По ночам я обдумывал все, а затем записывал на диктофоне. Затем следовала его дальнейшая обработка».

Перевод Марии Атанасовой