В 20-ые годы ХХ века более 10 000 бессарабских болгар из Румынии переселились в Бразилию. Переселенцы были из почти всех бессарабских сел. Их агитировали заманчивыми предложениями и рассказами, что в Бразилии «хлеб растет прямо на деревьях». Это было очередным этапом заселения южной страны и привлечения местными властями переселенцев из Европы. Западные государства, однако, не приняли предложение, и бразильцы направили свой интерес к Румынии, которая разрешила охватить кампанией только национальные меньшинства. Условием получения визы было отбытие целых семей. Чтобы ответить максимально требованиям, многие семьи с одним или двумя детьми брали с собой и детей родственников.

Первые годы в Бразилии были очень тяжелыми. Многие хотели вернуться, но у них не было денег. Постепенно, однако, люди начали приспосабливаться. Благодаря своему трудолюбию, они нашли достойное место в обществе и увидели перспективы для себя и своих детей. Эти данные представил на встрече в Институте этнологии и фольклористике с Этнографическим музеем при Болгарской академии наук проф. Николай Червенков, который поделился впечатлениями о своей поездке в Бразилию с целью изучения истории бессарабских болгар-переселенцев и их потомков:

«Это интересная, но слабо исследованная тема. Я был школьником, когда в 60-ые годы прошлого века к нам, в Бессарабию, прибыла группа из более 20 человек из Бразилии. Они обманулись. Прибыли не в гости, а хотели остаться. В те годы у нас была восстановлена переписка с родственниками из далекой заграницы. Жена заместителя председателя колхоза написала: «У меня уже есть 25 тракторов, 30 машин, техника…». Наши соотечественники в Бразилии удивились, насколько разбогатели люди, решили вернуться и продали свое имущество в той экзотичной стране. Но, вернувшись домой, они провели здесь около месяца, и отбыли обратно в Бразилию».

Затем корреспонденция с заграницей снова была прервана. Связь восстановлена только после демократических перемен. На встречах с профессором Червенковым бессарабские болгары в Бразилии живо интересовались современной жизнью в бессарабских селах. К сожалению, однако, молодые бессарабские болгары в Бразилии потеряли историческую память, дело доходит даже до абсурдных ситуаций:

«В последнее время молодые люди проявляют интерес к своим болгарским корням. Находят документы дедушек, прадедушек, видят имена населенных мест и вместо в, например, нынешнее молдавское село Голица, едут в болгарское с тем же названием. А там никто и не слышал о болгарах, уехавших в Бразилию», – говорит проф. Червенков.

Он объясняет, что после прибытия в Южную Америку, многие бессарабские болгары настаивали, чтобы их дети говорили только на португальском языке, дабы адаптироваться быстрее. «Иногда мы думаем, что власти мешают меньшинствам сохранить свою историческую память, но причины этому разные», – говорит он: «Наша первая встреча с бессарабскими болгарами состоялась на 22-ом традиционном празднике иммигрантов в Сан-Паулу, где сконцентрирована основная масса бессарабских болгар. В Бразилии уделяется большое внимание истории и культуре народов, ставших частью населения страны. Каждый год проводится фестиваль национальных меньшинств, в котором участвуют представители 50 разных этносов».

Первоначально после прибытия в Бразилию бессарабские болгары присоединялись к разным славянским организациям и разным религиозным объединениям. Лишь в 1956 году было создано Болгарское бессарабское культурное общество, которое существует и ныне. Многие переселенцы стали баптистами, но большая часть осталась православными христианами, однако: «В отличие от других народов, болгары так и не создали свои церкви. Хотя мы были в одной русской церкви – Святой Троицы, которая, по воспоминаниям болгар, на 90% построена болгарами, – указывает проф. Червенков. – Она, однако, постепенно стала русской, но не принадлежит к официально признанной русской церкви. Священником там работает Анатолий Петренко из Кишинева, Молдова. Церковь посещают и болгары, но их значительно меньше».

Перевод Десиславы Семковской