Когда в мире произошел сбой и сцены только виртуальные, на притихшей, умолкнувшей стороне кризиса оказались и писатели. «Лучшее, что есть в писательстве» − это встреча со своим читателем, что сегодня остается только воспоминанием и мечтой, но «слова дистантны, они могут добираться до людей, когда приходит их время», −говорит один из самых читаемых болгарских современных писателей – Георги Господинов. Он считает, что каждый, кто пишет, вкладывает в написанное свои страхи и надежды, но и «приручает» чувство тревоги перед будущим.

«Я как раз окончил роман, который, надеюсь, этой весной попадет в руки читателю. В него я вложил все пережитое. Наша работа – это работа с неизвестным, мы должны почувствовать надвигающуюся тревогу. Этот вирус каким-то образом все переосмыслил, дал новую интерпретацию всем нашим историям и книгам. /…/ Книги получают силу и от тех, кто их читает. Перечитывая их сегодня, можно заметить, что нам давали предупреждение, знак. Это не первый переживаемый человечеством апокалипсис. Все мы, в личном, биографическом плане прошли через свой апокалипсис, маленький или большой. А остаётся лишь то, что в конечном счете, все превращается в истории».

Говорят, что после 11 сентября 2001 года многие обратились за утешением и смыслом к искусству старых мастеров и классическим произведениям, нашли убежище в музеях и театрах, отметил в интервью БНР писатель. Как уже есть бомбоубежища, так теперь мы нуждаемся еще и во времяубежищах. Одним из таких являются книги».

Когда этот кризис пройдет, настанет еще больший и невидимый – кризис исчерпывания смысла, дополнил Георги Господинов.

«Вопрос в том, какими мы выйдем из него – без сомнения, беднее, но человечнее ли? Я думаю, что кризис нам говорит: а теперь давайте чуть смиритесь и погрузитесь в то, что можете делать сами – в писательство, в свои мысли, в общение с близкими, у вас ведь теперь так много времени. Это время дано всем нам, жаловавшимся на то, как мы заняты, загружены, важны, и как нам не хватает времени. Теперь у нас это время есть. И оно тоже превратится в проблему, потому что человек не знает, что делать с таким количеством времени, что делать наедине с собой. И это тоже вызов. Мы не привыкли так долго быть с собой. Нам придется читать самих себя, а этому помогает литература. Когда читаешь книгу, ты не читаешь просто книгу и автора, а и собственные переживания, страхи и надежды. В такие моменты человек оценивает мир по-другому, не так как вчера. Поэтому из кризиса мы должны извлечь какую-нибудь основную ценность – сочувствие к другому человеку, например.  Это вроде бы что-то маленькое, но на выходе из кризиса оно должно быть с нами».

По мнению писателя, наступивший сегодня переворот в нашем образе жизни, заставляет всмотреться в себя и обратиться к прошлому, чтобы найти твердое место, за которое можно было бы ухватиться. Но в этом ли решение?

«В каждом кризисе дремлет что-то новое, которому предстоит родиться. С одной стороны, мы не будем прежними и мир не будет прежним. В книге Экклесиаста сказано – есть время обнимать и время воздерживаться от объятий. Всему свое время. Настанет момент, когда мы вернемся ко времени объятий и будем бояться этого, это будет обычный страх от прикосновения к другому, от близости с ним, и очень важно, как мы его преодолеем. Все главное, что было до кризиса, уже сейчас мы должны собрать в какую-нибудь капсулу времени, в маленький чемоданчик и взять с собой».

Редактор: Дарина Григорова (по интервью Бояны Андреевой, БНР-«Горизонт».

Перевод Снежаны Никифоровой