Не знающая покоя душа уводит его воображение в миры, которые он воссоздает на черном листе. А Космос со своими необъятными секретами раскрывается под его рукой во времена, когда абстрактные фантазии сталкиваются с буднями, крепко закованными в цепи материализма. Властям удалось запереть в темницу его рисунки, но арестовать свободный человеческий дух не по силам даже самому мракобесному режиму.

В 1963 году Васил Иванов готовил свою первую выставку космических рисунков, но в канун ее открытия его позвали в ЦК Болгарской коммунистической партии, требуя от него отказаться от своих поисков. Ведь он не только свернул с единственно правильной линии социалистического реализма в искусстве, но и стал своеобразным «знаменем для непристойной группы молодых людей», которые под прикрытием занятий йогой совершают запретные религиозные практики.

«Васил Иванов – исключительный художник, магнетический и как творец, и как личность, который, к сожалению, оказался в тени непопулярности, – комментирует Любен Генов – председатель Союза болгарских художников. – Иванов родился в 1909 году в Софии, но окончил гимназию в городе Казанлык, где его преподавателем рисования был сам Чудомир*. В 1939 году Васил окончил и Художественную академию в классе Николы Ганушева, а впоследствии, познакомившись лично с Петром Дыновым, принимает идеи «Белого братства». В его творчестве можно выделить два этапа – живопись и специфические для него рисунки на черном фоне сухим мелом (т. наз. космические рисунки). Этот космический цикл особо впечатляет странным излучением рисунков при помощи света на темной основе. Но параллельно с этим Васил Иванов рисует и свои великолепные миниатюры на тему «лес» традиционной техникой – карандашом или углем на белой бумаге. Его произведения присутствуют и в коллекциях таких популярных личностей, как Петр Увалиев, представивший рецензии его творчества в Лондоне, Юрий Буков, который попытался представить его произведения в Париже, всемирно известный французский писатель Ромен Гари).

Художник живет на свободе в своем собственном мире – в своих рисунках он смотрит на звезды, а ночью видит свои картины во сне в убогом домике в жилом районе «Изгрев», популярном как место, где собираются последователи Петра Дынова. Стены домика украшены лишь портретами Ван Гога и Эйнштейна. Личная философия художника, пересекающаяся с идеями предводителя «Белого братства», в последние творческие годы приводит его к лаконизму. Простыми линиями Иванов, по словам его друга – режиссера Георги Стоянова-Бигора, рисует миры, канувшие в глубокую древность, и миры, которые рождаются в этот момент. Таким образом, художник воссоздает неоднозначность мироздания – ведь на его картинах присутствуют, как разрушение и гибель, так и созидание.

Свою чувствительную душу творца Васил Иванов раскрывает в сокровенной корреспонденции со своей женой – балериной Елисаветой Йосифовой. «Бывает скорбь, от которой никто не может нас избавить и которую мы должны нести с собой до самого конца. В рамках одной только краткой земной жизни никого не миновала беда, никто не остался на вершине иллюзорного земного счастья. Любая земная форма осуждена разрушению. Счастье заходит далеко за формы, о которых мы мечтаем», – делится художник своим прозрением о нашем иллюзорном бытии. И как бы в созвучии с этими словами человек, столь горячо принятый в галереях Парижа, Нью-Йорка, Токио, Мельбурна, решает пережить свою последнюю скорбь именно в конце своего земного пути.

«После визита в Париж, где были сделаны попытки представить его творчество, Васил Иванов начинает испытывать как бы разочарование, скорее всего, внутреннее отсутствие веры в успех, – продолжает свой рассказ Любен Генов. – Даже его близкие утверждают, что по своему возвращению в Болгарию, он чуть ли не умышленно вызвал свою смерть, поддавшись болезни, которая в некотором смысле помогла ему покинуть сей мир. К сожалению, несмотря на то, что его творчество было представлено во многих странах мира, он так и не сумел обрадоваться этому своему успеху. В последние годы своей жизни он как бы все реже находил то, чего он искал, и постепенно терял интерес к жизни. Но какой бы ни была правда о нем, его мистический образ всегда будет вызывать наше восхищение».

Перевод Вили Балтаджиян

*Димитр Христов Чорбаджийски (1890-1967) с псевдонимом Чудомир - болгарский писател-юморист, краевед и художник.