100 лет назад, 14 октября, Болгария подключилась к Первой мировой войне. Это произошло после Балканской и Межсоюзнической войны, в которых наша страна участвовала за освобождение территории, населенной, преимущественно, болгарами. Балканская была успешной, а Межсоюзническая привела к национальной катастрофе.
Решение царя Фердинанда и правительства Васила Радославова о вступлении Болгарии в международный конфликт сегодня оценивается, как политическая ошибка. Но какими были тогда общественные настроения в стране после «потерянных побед» в Балканской войне и после того, как под чужой властью остались населенные болгарами земли?
По мнению доцента Лизбет Любеновой из Института исторических исследований при Болгарской академии наук, это довольно сложная проблема. А обнаруженные в последнее время документы из личного архива Васила Радославова показывают, что он до последнего момента стремился, чтобы Болгария не вступала в войну. Сразу после Межсоюзнической войны, еще в 1913 году, начались переговоры, и Радославов попытался получить так называемый «вооруженный нейтралитет». Когда оформились два противоположных союза в Великой войне, велись переговоры со странами будущей Антанты, как и с Турцией, о том, какие компенсации может получить Болгария, если не будет участвовать в войне.
«Это очень долгая и сложная дипломатическая переписка, – говорит доцент Любенова. – И она действительно показывает стремление болгарского правительства до последнего момента избежать включения в войну. Даже есть очень интересные документы, в которых Васил Радославов представлял себе ситуацию немного идеалистическим образом: что Великие силы будут воевать друг с другом, истощатся взаимно, и именно когда война пойдет к своему концу, он поставит на дипломатический стол вопрос с Македонией. И так как никто не захочет воевать, будет разрешена и болгарская проблема. На практике, однако, получилось не так, потому что провокации на болгаро-греческой границе начались очень рано, перестрелками. Турция тоже стремилась связать территориальные компенсации против болгарского нейтралитета с вступлением Болгарии в войну, и то на стороне Германии. И, в конечном счете, немногим до октября 1915 года была получена нота, в которой настаивалось, чтобы Болгария определилась, на стороне какого из двух союзов будет участвовать в войне. Так что наша страна не оставлена ни Великими силами, ни соседями, и у нее не было большого выбора».
Почему Болгария выбрала коалицию с Великими силами?
«В 1915 году, когда мы вступили в войну, Болгария, в сущности, взвесила политические силы на тот момент. Интересно, что почти все болгарские дипломатические представители вещали конец Германии, так как война разрасталась, выходила за границы Европы, а у немцев не было достаточно ресурсов, особенно по морю. Англия, а позднее и США, доминировали там. Но на сухопутных фронтах, однако, Германии выигрывала. И даже в какой-то момент болгарские дипломаты заявили, что Турция и другие союзники Германии становятся более неуступчивыми, потому что наступают и продвигаются. Антанта была шокирована падением Антверпена, вторжением и захватом Бельгии за очень короткое время. Когда Болгария вступила в войну, Германия оттолкнула русские войска, т.е. показала, что располагает ресурсами вести битву и оставила впечатление, что выиграет, по крайней мере, по суше, хотя и потеряла много из своих колоний в Китае и Африке».
В Первой мировой войне болгарская армия записала в своей истории ряд побед: в Македонии, Добрудже, Поморавлье и других местах, но война заранее была проиграна из-за вступления в нее Болгарии на стороне Центральных сил. По мнению доцента Любеновой, энтузиазм во время Великой войны, особенно, в ее конце, не был как во время Балканских войн. Они были как бы вершиной болгарского патриотизма, стремления решить национальный вопрос.
«Первоначально, когда война только началась, патриотизм был довольно сильным, но в ее конце он спал по ряду причин, –говорит наша собеседница. – Во-первых, Болгария не выдержала экономически, независимо от того, что у нее было замкнутое хозяйство, не связанное особо с активной внешней торговлей. Она не зависела до большой степени от зарубежных инвестиций, промышленность не была сильно развитой. Но население изнемогало, так как война продлилась больше ожидаемого. Кроме этого, военные донесения сообщали, что пайки на фронте уменьшаются. Солдатам давали по полбуханки хлеба в день».
Лизбет Любенова дополнила еще, что и армия не была хорошо вооружена, не хватало одежды и еды. Высшее военное командование высылало доклады об отсутствии продуктов и о негодовании среди фронтовиков. А в такой обстановке начинаются и болезни. Около 115 тысяч солдат и офицеров полегли костями на фронтах Великой войны.
Как именно надо изучать в системе болгарского образования об участии Болгарии в войнах, которые она вела за национальное объединение? Вот что ответила на этот вопрос Лизбет Любенова: «Мы должны учитывать еще один момент: решение приняли Великие силы. Но, в отличие от них, Болгария не воюем, как, например, Англия за что-то в Месопотамии, как Германия за свои колонии в Африке и Китае, где ей, как и остальным Великим силам, нечего было делать. В конечном счете, они воевали и за Дарданеллы, потому что кто держит проливы, тот контролирует большую часть военного и торгового трафика. Болгария, в отличие от остальных, сражалась только за одно: собрать болгар под одной крышей, добиться объединенного отечества и предотвратить постоянный поток беженцев, которые проникали в Болгарию, а отрядам Внутренней македонской революционной организации приходилось постоянно защищать это население. В сущности, наша страна участвовала во имя одного благородного дела. Но в истории благородных союзов нет. К сожалению, нет и благородных мирных договоров. Вот в чем расхождение: мы боролись за идеальную цель».
«В конечном счете, доминировал прагматизм, экономические интересы, никто не интересовался страданиями малых народов», – обобщила доцент Лизбет Любенова.
Перевод Десиславы Ивановой
