С 29 по 31 марта в Софии проходит трехдневная конференция на тему радикализма среди молодежи. Немногим ранее, 14 марта, данной теме была посвящена международная конференция по поводу Международного дня франкофонии. В промежутке между этими форумами, 23 марта, премьер-министр Бойко Борисов распорядился, чтобы в ближайшие две недели на общественное обсуждение был вынесен проект Закона о борьбе с терроризмом.
Напомним, что в конце декабря прошлого года правительство приняло Стратегию по противодействию радикализму и терроризму. Частота и настойчивость, с которой общество и институты в Болгарии занимаются этой темой, наводят на мысль, что они одержимы ею. Но есть также и ощущение скептицизма, поскольку, как в ходе дискуссий на этой неделе было подчеркнуто, радикализму и терроризму надо противостоять не стратегиями и конференциями, а конкретными шагами и действиями.
На этой неделе был предпринят и еще один конкретный шаг против радикализма. В городе Пазарджик продолжилось рассмотрение дела против 14 имамов, обвиненных в распространении идей т.н. «Исламского государства» с призывами к войне. По данным прокуратуры, их лидер Ахмед Муса Ахмед проповедями в социальных сетях призывал к джихаду, разжигал религиозную нетерпимость, призывал своих братьев бороться на стороне ИГИЛ и пользовался поддержкой т.н. «Исламского государства». По сведениям спецслужб в Вене, Ахмед контактировал с террористической базой ИГИЛ в Австрии. О действиях обвиняемого известно давно, но дело тянется безрезультатно с 2012 года. И это, по всей вероятности, так, потому что, как отметил на конференции эксперт Государственного агентства по национальной безопасности, законодательство Болгарии не учитывает явления «Радикализм», и оно попадает под устаревшую 108 статью Уголовного кодекса, применяемую в отношении тех, «кто проповедует фашистскую и другую антидемократическую идеологию». Эксперт утверждает, и не без основания, что отсутствие точных формулировок и квалификаций в законодательстве порождает бесконечные споры и экспертизы насчет того, что значит проповедование, антидемократическая идеология, является ли она частью религиозных взглядов, или действительно представляет собой нечто проблематичное. Поэтому и единственная женщина, обвиняемая на процессе в Пазарджике, в доме которой обнаружили тысячу экземпляров переведенной ею же книги «Вероотступничество», запрещенной даже во многих мусульманских странах, по мнению адвокатов, не опасна для страны. И не важно, что кроме этого, она еще сшила знамя «Исламского государства».
У некоторых людей определенные аспекты дискуссии о радикализме вызывают раздражение. Так, на конференции в Софии на этой неделе, например, как-то уж очень нерешительно констатировали радикализацию «различных» групп и попытки изменения традиционного поведения в «некоторых» общинах Болгарии.
Сегодня уже не должно быть места нерешительности при обсуждении проблемы, из-за опасений как-то затронуть чувствительность определенной общины. Цыганская – это та община, в которой наступает существенное и заслуживающее серьезного общественного внимания изменение. Для нее проповедование религиозной нетерпимости нетипично и только в последнее время, причем в совсем небольшой своей части, она идентифицируется с салафитским течением ислама. При этом предельно ясно, что перемены наступают под влиянием внешних факторов, поскольку это течение не характерно для традиционной мусульманской общины в Болгарии. Оно внесено посредством обучения имамов в арабских странах, о чем очень хорошо известно, но против чего, пока, есть только идейное неодобрение.
Частота, а, по мнению некоторых, навязываемая дискуссия о радикализме, показывает, что болгарское общество хорошо осознает необходимость противодействия проблеме, которая в контексте террористической волны в Европе исключительно актуальна. Вопрос не в том, нужна ли эта дискуссия, а в том, чтобы вывести ее из сферы добрых пожеланий и направить на конкретные шаги. Только так она будет адекватна суровой реальности сегодняшнего дня.
Перевод Снежаны Никифоровой
